Дмитрий Виноградов
КОСТРОМА, 5 мая – РИА Новости. Даже трудолюбие и трезвость не спасают многодетные семьи в российской провинции от нищеты – им остается надеяться только на благотворителей, а не на чиновников, любящих рассуждать о демографическом кризисе.
Многодетные семьи в провинции выживают на 10-15 тысяч рублей в месяц, но при этом не задаются вопросом, стоило ли рожать так много. Детей они считают главной ценностью и смыслом жизни.
В Костромской области функцию помощи многодетным семьям взял на себя православный фонд "Воскресение", с сотрудниками которого корреспонденты РИА Новости объехали несколько многодетных семей, чтобы убедиться: иногда достаточно небольшого, символического внимания и помощи, чтобы удержать "ячейку общества" по эту сторону черты бедности.
Коньки
"Если бы я не подрабатывала, давно бы коньки отбросила и вымерла, как мамонт", — мать семерых детей Елена Молчанова уверенными движениями снимает штаны со своего 85-летнего пациента и без видимого отвращения подставляет утку.
Сутки через трое она работает за копейки медсестрой в больнице, а в остальное время подрабатывает сиделкой – родственники пациентов нанимают ее за 500 рублей в сутки присматривать за больными.
У Молчановой семеро детей и хороший, надежный муж. Крепкая семья, непьющая, но денег хронически не хватает, даже несмотря на то, что Николай работает руководителем цеха на одном из костромских заводов.
"С такой семьей мне бы зарплату тысяч 100", — мечтает Николай.
Кризис в Костроме еще не кончился, и их семейный бюджет едва дотягивает до 20 тысяч рублей в месяц: половину приносит в дом глава семьи, остальное – заработки Елены и пособия от государства, которые постоянно задерживают.
Зато по квоте для многодетных семей старшие сыновья Молчановых поступили в Кадетский корпус и Суворовское училище. Но главная семейная гордость – дочь Настенька, которая вполне может стать олимпийской чемпионкой. По крайней мере сейчас 13-летняя Настя входит в состав юношеской сборной России по фигурному катанию, уже выиграла несколько престижных соревнований и имеет все шансы попасть на Олимпиаду. Только вот ее семье сейчас не на что даже купить девочке новые коньки и форму.
От государства, говорят Молчановы, помощи практически никакой – квартиру-"трешку", например, им пришлось покупать самим. Пособия по многодетности — и те задерживают уже на четыре месяца.
Денег Молчановым хватает только на квартплату и еду.
"Одежду я уже давно детям не покупаю, — говорит Елена. – Что-то знакомые подкинут, что-то коллеги на работе".
Последнее время помогает православный фонд "Воскресение". Он активно работает со спонсорами из числа прихожан местных церквей, собирая средства для многодетных семей.
На вопрос, не унижает ли, что приходится донашивать чужие обноски, Лена отвечает философски: "Нет, я уже к этому привыкла. Просто понимаю, что государство не заинтересовано в многодетных семьях. Что мои дети только нужны мне, а не государству".
А дочь Настя говорит, что может пока тренироваться и в старых коньках.
"За кого голосовать-то?"
Сильнее всего сочувствуешь, когда сам бывал в похожих обстоятельствах. Как наркоманам помогают бывшие наркоманы, бомжам – бывшие бомжи, а ВИЧ-инфицированным – ВИЧ-инфицированные, так и Александр с Сергеем из фонда "Воскресение" – сами многодетные отцы.
У Саши Пушкарева четверо детей, он живет на съемной квартире. Ему самому впору помогать – он работает пономарем в церкви, но это больше для души, а для бизнеса у него собственная обувная мастерская, где он успевает сапожничать. Впрочем, последнее время все его силы уходят на общественную деятельность.
"Часто бывает, что денег нет совсем. А потом – раз, и в последний момент они откуда-то берутся", — говорит он.
Его товарищ Сергей Мокин в свое время был довольно крупным бизнесменом, но разорился, а потом пришел к Богу.
Вместе мы на старенькой "Газели" с фанерой вместо стекла развозим многодетным семьям какую-то крупу, макароны, консервы. Эта "Газель", кстати, тоже подаренная спонсорами, – самый трудолюбивый сотрудник фонда. На ней привозят продукты для благотворительной столовой, и она же работает как "социальное такси" для малоимущих, пенсионеров и инвалидов.
"Никто не верит, что это бесплатно, — смеется Пушкарев. – Придут к нам, возьмут продукты, потом встанут в дверях, помолчат, и спрашивают: "За кого голосовать-то?".
Семья периода полураспада
На "Газели" мы приезжаем в небольшой городок Судиславль. Здесь становится понятно, что не все многодетные семьи принимают жизненные трудности так же стоически, как Молчановы.
На окраине Судиславля живет многодетная семья с Тамарой Николаевной во главе (ее фамилию мы не называем по этическим соображениям). Несколько лет назад трагедия этой семьи прогремела на всю страну – не выдержав нищеты, потеряв во время кризиса свою и без того низкооплачиваемую работу, зарезал себя кухонным ножом глава семьи, оставив супругу с пятью детьми.
Заехав к Тамаре Николаевне без предупреждения, мы застаем ее семью на новой ступени деградации. Накануне что-то "отметив", Тамара с опухшим лицом лежит на диване. При нашем появлении она честно пытается встать, но не может, и только оправдывается, что выпила всего-то пакет "Изабеллы". Рядом с ней на кровати лежит семилетний сын Валентин. Он должен быть в школе, но заболел.
По квартире без присмотра бегает 5-летний голопопый Степка, а на кухне заправляют подозрительные соседи – дама с еще более опухшим лицом и ее великовозрастный сынок с расцарапанной физиономией и фингалами. Покачиваясь на табуретке, сосед пытается налить себе и маме рюмку какой-то мутной бурды. Будний день, 11 часов утра.
Не выдержав пьяного шума "друзей", из одной комнаты появляется взрослая дочь Тамары – Валя.
"Задолбали уже орать, — кричит она на маминых собутыльников. – Идите отсюда. Дайте поспать".
Вслед за Валей из комнаты выбегает белокурый ангелок – внучка Тамары и дочь Вали Сашенька. Она сонно трет глазки и улыбается.
Валя уже месяц сидит без работы – за копейки работала в магазине, но потом хозяин, как она утверждает, потребовал "жить с ним". Девушке пришлось уйти. Еще у нее есть муж. Он, как и все мужики Костромской области, работает на лесопилке.
"Но деньгами нам не помогает, а еще и приворовывает у меня и у дочки, — жалуется на зятя Тамара. – Еще и поколачивает нас".
Ребята из "Воскресения", строго наказав, чтобы продукты достались детям, а не пошли на закуску, торопятся ретироваться. Но Тамара, испытывая угрызения совести, хочет показать нам полный холодильник.
"У меня и подпол есть. 14 кг морковки было, но все сгнило".
Потом Тамара показывает простые крепкие кровати, которые тоже подарило "Возрождение". На них спят две ее дочки-школьницы. Еще две кровати стоят где-то в чулане. Собрать их некому. С кухни доносится грохот – пьяный молодой сосед рухнул с табуретки.
Логика абсурда
"Если бы сейчас вместо нас опека пришла, они бы живо детей забрали, — говорит Саша. — Мне стыдно, что вы увидели это, и обидно, что усилия уходят как вода в песок".
Пока мы едем из одного села в другое, Пушкарева настигает звонок из деревни Коряково. Там тоже женщина с пятью детьми осталась без кормильца – отец умер от сердечного приступа.
"Пришла к ней опека – хотели детей забрать: "Ты, мол, безработная". Она нашла работу – диспетчером такси. Платили кое-какую денежку, но работа – сутки через двое. Опять опека пришла: "Почему у тебя дети целые сутки без присмотра сидят?". А тут еще ее взрослый сын комиссии нагрубил: "Будете нас забирать — я вас убью!". Они и обрадовались: "Видите, у вас сынок совсем без воспитания!".
"Без работы сидит – плохо. С работой – опять плохо. Так вы ей помогите, найдите работу нормальную. Разве не это ваша задача? Или ваша задача только детей забирать?— злится Пушкарев. — Они забирают детей у родителей, которым всего-то надо немного помочь. Не спорю – есть семейки, откуда детей лучше забрать. Но не все же!".
Отобранных детей передают в приемные семьи и приплачивают за них по 6 тысяч. "Почему нельзя эти деньги сразу родным семьям заплатить?", — недоумевает Александр.
Если же ребенок остается в детдоме, то государство на все про все тратит на него 500 рублей в день. "Ну почему эти деньги нельзя многодетным семьям отдать?— продолжает возмущаться "воскресенец". — Ну не абсурд ли?".
Видно, что для него это больная тема.
Домик для трех поросят и четырех детей
"Кто людям помогает, тот тратит время зря", — весело напевая, крутит баранку "Газели" Сергей.
Мы приезжаем в небольшой райцентр Островский. Здесь живут еще две многодетные семьи из числа подопечных фонда "Воскресение". Семьи похожи, как близнецы – мамы чуть за тридцать, вышедшие замуж вскоре после своего совершеннолетия и тогда же начавшие рожать. В обеих семьях по четверо детей.
У Светланы Кудрявцевой две мечты – своя скотина и улучшение жилищных условий. Она долго обсуждает с соцработником, заведующей соцпомощью района Ириной Раймжуновой, что лучше купить – поросят или корову. Вообще-то Светлана хочет поросят. Они и дешевле – три поросенка стоят 10 тысяч, а одна корова – сразу 25. Но Раймжунова ее отговаривает: "Подумай, что их ведь кормить надо. Сначала долго кормишь, и только потом мясо. А будешь плохо кормить, так они будут модеть (вологодск., худеть, хиреть — прим. ред.)".
Совет соцработника – купить сначала корову. Молоко можно будет продавать, а потом, когда накопишь на поросят, можно будет кормить их коровьим молоком.
"Тогда корову мне надо, которая рожала уже, — набравшись смелости, говорит Светлана. – А то ведь первогодку еще раздоить надо. Первый год молока-то не ахти будет".
Когда Кудрявцева говорит о скотине, ее глаза загораются – в молодости работала на ферме, и ей очень нравилось.
"Я бы и сейчас с удовольствием бы на ферму пошла, — признается Ирина. – Жаль только, что фермы в нашем селе давно нет".
На самом деле, эти разговоры о своей скотине – всего лишь мечты. Купить корову и даже поросят не на что. Свободных денег нет, а кредит Кудрявцевым не дают: муж зарабатывает на пилораме хорошие по местным меркам 10 тысяч рублей, но "серыми". Соответственно, кредит ему не светит.
Правда, ребята из "Воскресения" обещают помочь – кто-то из состоятельных прихожан или постоянных спонсоров фонда может дать деньги конкретно на этот проект: трех поросят для Кудрявцевых. Или даже на корову.
Со второй мечтой сложнее. Сейчас Кудрявцевы живут в двухкомнатном доме, но места не хватает – два взрослых мальчика спят вместе на одной кровати и девочка с ними в одной комнате. Родители с 10-месячным малышом обитают в соседней комнате. Вообще-то Кудрявцевым полагается материнский капитал, который теперь можно тратить на "улучшение условий". Проблема только в том, что продать дом в глухой деревне Кудрявцевы не могут, а на 300 тысяч материнского капитала даже в такой глуши не особо разгуляешься.
Пристройку к дому на эти деньги тоже построить нельзя – можно потратить только на покупку. И ипотеку не дают по тем же причинам, что и кредит на поросят. Хотя, вообще-то, костромские власти приняли хорошее правило компенсировать 300 тысяч рублей тем многодетным семьям, кто берет ипотечный кредит. Так что пока супруг Ирины взял на работе в долг железо, чтобы крышу покрыть, но за него будут высчитывать по 5 тысяч из зарплаты.
В Москву ехать страшно
Ирина Алексеева из этого же села – красивая полная брюнетка 32 лет. У нее столько детей, что когда она пытается вспомнить, кому сколько лет, то на минуту замолкает. На самом деле, их четверо – от 3 месяцев до 12 лет.
Живут Алексеевы вшестером в однокомнатной квартире – пятилетняя Катя спит на раскладушке, двое детей на диванчике, а самый маленький делит кровать с родителями.
Муж Ирины имеет высшее образование, закончил костромской пединститут, но вакансий в местной школе нет.
"Ходил в Белый дом (так тут называют районную администрацию), но везде все занято у нас", — сокрушается Ирина.
Последнее время он перебивается случайными заработками — подкалымит у кого-то из соседей, иногда разгружает вагоны на станции. В общем, в месяц приносит домой тысяч пять.
Ирина говорит, что для полного счастья ей хватило бы в месяц 20 тысяч. Но такие деньги можно заработать только где-нибудь в Москве, куда из этих мест многие ездят на заработки.
"Но я боюсь его в Москву отправлять, там ведь пропадают люди", — говорит Ирина.
"Ничего, как-то живем"
Обречены ли многодетные семьи в деревне на нищету, спрашивает корреспондент РИА Новости соцработника Ирину Раймжунову, когда мы выходим из тесного жилища Алексеевой.
"Они, во-первых, и не считают это нищетой, — парирует чиновница. – Еда есть, крыша над головой тоже. Хотя с городской точки зрения, семьи, конечно, небогатые. Чтобы обеспечить себе хоть какое-то благосостояние, надо иметь свой бизнес — магазины или опять же что-то с лесом — пилорама или лесозаготовки".
"А почему вообще рожают столько детей, прекрасно зная, что их ждет?".
"Это люди такой души, а дети для них – смысл жизни. Мамы молодые, так что для них это не предел, будут еще дети", — говорит Раймжунова.
Потом добавляет: "У меня самой двое детей. Но если вернуть то время, я бы тоже стала многодетной мамой. Не знаю, почему. И даже не пугает наше время, в которое так тяжело жить. Да, многодетным тяжело. Но ничего, как-то живем".
Помочь фонду "Воскресение" можно, перечислив деньги по следующим реквизитам
Р/счет № 40703810100220011156 АБ "Газпромбанк" (ЗАО) г. Кострома корр/с 30101810300000000701 в ГРКЦ ГУ Банка России по Костромской области
ИНН 7744001497
БИК 043469701
ОГРН 1027700167110
Получатель: Костромская областная общественная организация "Воскресение" имени И.Е. Беляева, основателя и попечителя Костромского Александровского Православного Братства
Код ОКАТО 1027700167110
