Проект программы "Россия без сирот" предполагает, что через 5-7 лет дети, оставшиеся без попечения родителей, будут устроены в приемные семьи, а детдома за ненадобностью закроются. О том, насколько реальны такие планы, как упростить для россиян процесс усыновления и заставить родителей платить алименты в преддверии VI съезда уполномоченных по правам ребенка, который пройдет в Казани в начале октября, в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Ирине Горюновой рассказал уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов.
- Павел Алексеевич, насколько полезны съезды уполномоченных?
- Во-первых, съезды играют объединяющую роль, Уполномоченные - одна большая команда, которая должна слаженно работать. Такая консолидация дает возможность более четко реагировать на детские проблемы: выявлять, расследовать, помогать. Во-вторых, съезды нужны для того, чтобы поделиться своим опытом, рассказать о проблемах, об успехах. Как правило, положительный опыт автоматически перенимается другими регионами. В этом особая ценность, так как столь масштабных мероприятий, проводящихся на регулярной основе по детской тематике, на федеральном уровне нет.
- Расскажите подробнее, какие вопросы и темы будут обсуждаться в Казани?
Как правило, наши съезды проходят в течение трех дней, в этот раз один из них посвятим комиссии по делам несовершеннолетних. Я вижу, что многие вопросы замыкаются, так или иначе, на работе органов опеки и попечительства и КДН.
Другой день - обсуждение плана реализации национальной стратегии действий в интересах детей и концепции программы «Россия без сирот». Это концептуальный документ, многие положения которого требуют детальной проработки.
Мы посчитали, что у нас около 3,5 тысяч детских учреждений разного вида, из них около двух тысяч находится в системе образования, поэтому, безусловно, надо начинать с них. В национальной стратегии заложено сокращение и отказ от детских домов - в первую очередь за счет семейного устройства детей-сирот. Я предвижу, что могут возникнуть проблемы с внедрением стратегии. В первую очередь они касаются финансирования. Например, государственный алиментный фонд требует в год минимум 10 миллиардов рублей, эти средства надо где-то найти. Сегодня правительство по поручению президента завершает разработку плана реализации нацстратегии. Все эти вопросы должны быть в нем учтены.
Также на съезде будет представлено много эффективных методик. В частности, мы разработали регламенты проведения проверок детских учреждений, которые отработаны в 80 регионах. Их уникальность в том, что подобного метода нет ни в одном ведомстве. У прокуратуры свои приказы, у Роспотребнадзора свои, а мы объединили их вместе и создали единую методику проверки.
- Сколько сейчас в нашей стране детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей?
- Несмотря на сокращение на 4,1 %, за последние три года (2009-2011 год) численность детей, оставшихся без попечения родителей, остается высокой: на конец прошлого года всего учтено более 654 тысяч человек (в 2010 году - 665 тысяч). Из них на полном гособеспечении находится около 106 тысяч воспитанников, в том числе так называемые социальные сироты при живых родителях. Остальные дети устроены на семейные формы воспитания.
В 2011 году выявлено около 82,2 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Наибольшее число таких детей в Иркутской (26,1 тысяч), Свердловской (24,1 тысячи) и Московской областях (23,5 тысячи).
- Согласно стратегии через пять лет в России все сироты должны быть устроены в семьи. Вы считаете, это реально?
- Эту стратегию надо прорабатывать, объяснять, иначе сталкиваемся с тем, что ретивые чиновники, которые услышав призыв, начинают сокращать детские дома, но при этом не готовят ни воспитанников, ни персонал к реорганизации.
Последний случай в Реутове показывает, как благую идею могут довести до абсурда. Дошло до курьеза: чиновники Московской области заявили, что они выполняют поручение Астахова о сокращении детских домов. Но указание такого не было, а вот рекомендация есть. Надо понять и признать, что не может жить страна в условиях, когда несколько тысяч детских домов и 105 тысяч сирот в них приходятся на 108 миллионов взрослого дееспособного населения.
Я вижу большой потенциал в создании профессиональных приемных семьей. Также надо создавать серьезные службы сопровождения и школы приемных семей, такой опыт уже есть. Краснодар в прошлом году закрыл 16 детских домов и в этом году еще закрывает, в Калуге было 20 с лишним, сейчас осталось два детдома, Тюмень сокращает. Пермский край - это вообще единственный регион, который 94% сирот устраивает в семьи, и при этом у них нет возвратов.
- Но все-таки приемные родители предпочитают брать младенцев. А что делать с детьми-инвалидами и подростками?
- Эти дети требуют специального подхода. В программе будет подраздел по детям с ограниченными возможностями и подросткам. Есть отличный опыт регионов. Во Владимирской области, несмотря на все проблемы, которые там существуют, есть центр, занимающийся семейным устройством детей-подростков от 14 лет до 21 года. Они создают профессиональные семьи по примеру деревни SOS в Томилино. Отбирают лучших приемных родителей, платят им зарплату. Я посмотрел, там есть сложные ребята, парни из колонии, кто-то даже армию успел пройти.
Интернаты останутся, но они будут специализированными: художественными, музыкальными, спортивными, военными, техническими. В каждом регионе есть хотя бы одно уникальное учреждение. Например, в Ярославской области есть музыкальный детский дом, в Костроме - международный детский дом, где живут почти 400 детей, но при этом у них сильные традиции, дисциплина, талантливые сотрудники, прекрасные здания. Такие учреждения можно оставлять.
- Часто приемные семьи создают не самые обеспеченные родители...
- Это не секрет, но не надо укорять и подозревать, что они за деньги воспитывают детей. Приемных родителей надо отбирать, готовить, контролировать, сопровождать и платить хорошие деньги.
Приступив к работе уполномоченного, я попытался ответить на вопрос: что лучше - современный детский дом или современная российская приемная семья? За ответом обратился в Академию наук, но оказывается, у нас нет научного института, который бы занимался вопросами семьи, материнства, отцовства, детства на серьезной основе. Нам необходим научно-исследовательский институт семьи и детства. Будем его создавать.
- По Вашим предположениям, когда может быть принята программа «Россия без сирот» и во сколько она обойдется?
- Есть несколько вопросов. Один из них - отношение руководства страны к федеральным целевым программам очень щепетильное. Программ было много, часть из них не оправдала себя, потому что не были четко прописаны критерии и индикаторы по временным отрезкам, чтобы посмотреть, насколько программа эффективна. В нашем случае, если принять программу в 2013 году, до 2020 года можно в любой момент делать срез и смотреть количество детей, устроенных в приемные семьи, количество возвратов и так далее.
По моим предварительным данным, первый год действия программы потребует затрат, а со второго года начнется отдача, потому что средства будут перераспределены. Сегодня содержание ребенка в детском учреждении в год стоит от 300 тысяч до 2 миллионов рублей. Предположим, если ребенок обходится государству в среднем 400 тысяч, это чуть больше 32 тысяч в месяц, а таких вознаграждений приемным родителям нет. Родная семья не всегда может себе позволить такие расходы. Там, где идут нормальные выплаты, охотнее берут детей, но надо сделать так, чтобы эти выплаты не стали основным заработком для семьи, а с другой стороны должно быть достойное вознаграждение за такой труд. Высвобождающиеся средства надо направлять и на поддержку малоимущих семей.
- Вы в начале интервью говорили о создании алиментного фонда, это идея давно витает в воздухе. Как Вы ее оцениваете?
- К этой идее я подхожу сдержанно. Можно побудить государство к тому, чтобы создавать фонд и платить всем, кто не может со своей второй половины взыскать деньги на содержание ребенка. Идти по такому пути - попасть в сложную ситуацию. Смотрите, служба судебных приставов обращается к должнику, он отказывает, в свою очередь государство начинает платить, пока должник не дал деньги. Государство, заплатив один раз, говорит приставам, что надо пополнить госбюджет. Пристав снова идет к должнику, но у должника опять нет денег, и теперь у пристава двойная нагрузка - решение суда не исполнено и требование казны, чтобы вернуть деньги. Мы увеличиваем нагрузку на пристава и получаем все то же самое, что могли получить на первом этапе. Мне кажется, пока потенциал службы судебных приставов не исчерпан.
- Сколько сегодня родителей не платит алиментов своим детям, какую сумму задолжали?
- По данным Федеральной службы судебных приставов (ФССП) России, в 2011 году на исполнении находилось около 2 миллионов исполнительных производств о взыскании алиментов, в том числе на содержание несовершеннолетних детей, в 2010 году их было больше на 18 тысяч. Более половины из них требуют мер принудительного исполнения, в особенности это касается обязанности по выплате алиментов родителями, лишенными родительских прав в отношении детей. Так, за 2011 год лишь 64 тысяч должников исполнили обязательства по выплате алиментов добровольно.
- Если не алиментный фонд, как еще можно заставить родителей платить алименты?
- Я бы модифицировал 157 статью УК РФ. Человек говорит, что не работает, но при этом на водку и наркотики у него деньги есть. Если не заплатил два-три месяца - отправлять в суд. Получит два-три года исправительных работ, оплатит долги и задумается. Руки и ноги у них у всех есть, только совести нет. Потенциал огромный - чуть изменить закон, вынести на обсуждение, принять новую норму и отправлять должников на исправительные работы.
- Как можно повысить ответственность горе-родителей за воспитание детей?
- Любые предложения, связанные с ответственностью родителей, наталкиваются на серьезное сопротивление. Сложно сегодня делать предложения об усилении ответственности родителей, пока надо обходиться существующими мерами. Я вижу решение в создании общественных советов, которые могут помочь асоциальной семье. Такие формы работают в Тюмени, Белгороде, Курске.
- Что делать с теми, кто берет ребенка в семью, а через несколько лет возвращает его обратно в детский дом?
- Я считаю, что возврат ребенка - это недоработка службы сопровождения и подготовки приемных родителей. Вариантов решения проблемы может быть множество, надо только подход найти. Больше привлекать специалистов: психологов, юристов, педагогов, социальных работников.
- По Вашему мнению, где все-таки ребенку лучше - в асоциальной семье, но родной, или в детском доме?
- Ребенок не должен стоять перед таким выбором. Задача - выявить асоциальную семью и восстановить до нормального состояния. Закон позволяет прийти в семью и забрать ребенка, но это должно быть крайней мерой. Надо не лишать родительских прав, а ограничивать. Иногда эти полгода, в течение которых действует ограничение родительских прав, встряхивают человека, но в это время с семьей должны работать социальные службы.
- По мнению вице-премьера Ольги Голодец, в России нужно развивать систему детских домов семейного типа. Вы поддерживаете такую идею?
- Конечно, это замечательно, но они хороши для тех детей, которых не могут передать в приемную семью, и для особенных ребят. В России много семейных детских домов и они эффективны.
- Следите ли за тем, как регионы проводят обучение потенциальных приемных родителей, которое с 1 сентября этого года стало обязательным?
- Регионы обязаны это исполнять, но нельзя утверждать со стопроцентной уверенностью, что везде созданы такие школы. Вот, например, в Кировской области мне заявили, что она у них создана, но... заочная, а в Перми - хочешь усыновить, то пройди полноценное обучение.
- Помимо обучения, само усыновление - сложная процедура. Ее можно упростить?
- Это очень просто делается, надо освободить этот процесс от бюрократии. Справки, которые человек должен предоставить, могут собирать школы приемной семьи и ведомства, которые за это отвечают. Но это вопрос технический, самое главное, чтобы родитель был готов к усыновлению ребенка морально и психологически. В этом основная сложность, над которой мы будем работать. Я абсолютно уверен, что у России огромный потенциал и мы можем всем детям обеспечить право на семью.
