Самые чудовищные преступления часто совершаются под самыми благородными лозунгами. Трагедия в Волгограде, где два отморозка в целях "борьбы за нравственность" зверски убили своего приятеля, оказавшегося геем, стала лишним подтверждением этой древней как мир мудрости.
Предвижу реакцию многих в либеральной части российского политического спектра: основная доля вины за трагедию лежит именно на тех "слугах народа", которые старательно возбуждают ненависть по отношению к представителям секс-меньшинств.
Мне кажется, что все не так просто и однозначно. Казалось бы, в таких странах, как Англия или США, толерантное отношение к приверженцам иных форм любви давно стало нормой политической жизни. Но вот несколько выбранных наугад трагических историй.
2000 год, Лондон. Десятилетнего мальчика Дамиолу Тейлора сверстники в школе сначала обзывают "геем", а потом бьют на улице ножом. Несчастный мальчик умирает, не дожив считанные дни до своего 11-летия.
2009 год, американский штат Массачусетс. Ощутивший себя геем в совсем детском возрасте 11-летний Карл Гувер не выдерживает изощренных издевательств одноклассников и накидывает себе петлю на шею.
2012 год. Аналогичная история, с теми же мотивами, повторяется в штате Теннесси. На этот раз с жизнью добровольно расстается 14-летний Филипп Паркер. В мусорной корзине недалеко от еще неостывшего тела находят записку: "Помоги мне, мама!"
Мне кажется, что это очевидно: не все решается на уровне принятия глобальных государственных решений. То, что дебатируется в парламенте – это одна реальность. А то, что происходит в каждой конкретной школе и на каждой конкретной улице – совсем другая.
И не надо воспринимать штампованную фразу про "интересы общества" как пустое сотрясение воздуха. Интересы, о которых я упомянул, носят вполне конкретный и приземленный характер. Ведь каждый из нас хочет самого хорошего для своих детей и внуков – и для тех, которые уже есть, и для тех, которым только предстоит появиться на этой земле.
Поясню свою мысль. Знаете ли вы, как британское общество пришло к своему нынешнему отношению к разным формам любви? Бьюсь об заклад, что нет. Я сам узнал эту запутанную историю совсем недавно.
В середине ХХ века был в Англии такой политик – сэр Дэвид Максуэл-Файф, получивший впоследствии титул лорда Килмура. Сэр Дэвид был очень талантливым и разносторонним человеком. Достаточно сказать, что Максуэл-Файф возглавлял британскую прокурорскую команду на процессе в Нюрнберге. Он сумел так мастерски провести допрос Германа Геринга, что тот диалог прокурора и обвиняемого вошел во многие учебники по юриспруденции.
Но была у сэра Дэвида одна довольно странная, по нынешним британским понятиям, особенность. Он мечтал избавить страну от "чумы" гомосексуализма.
Вы мне подсказываете, что о чем-то подобном мечтают и некоторые депутаты законодательного собрания Санкт- Петербурга? Возможно, это так и есть. Но Максуэл-Файф занимал в своей стране посты министра внутренних дел и лорда-канцлера. Так что возможностей для осуществления своих желаний у него было побольше.
Британские развлекательные заведения заполонили полчища полицейских в штатском. Действовали эти доблестные защитники порядка и общественных нравов чаще всего так: посетителям мужских туалетов делались "непристойные предложения". И если эти предложения встречали положительный отклик, то "попавшихся на крючок" подданных британской короны волокли прямиком в суд. Дальнейшее было делом техники. Закон, принятый еще во времена войн Алой и Белой розы, предписывал отправлять таких "преступников" в тюрьму.
С помощью подобных "остроумных" методов в каталажке оказался даже известный член верхней палаты парламента лорд Монтегю. И в обществе началось шевеление: не пора ли пересмотреть принятый еще в средние века закон?
Для рассмотрения этого вопроса Максуэл-Файф назначил специальную комиссию во главе с известным деятелем сферы образования и будущим директором Британского музея Джоном Вольфенденом.
Министр был уверен: такой столп общества, как Вольфенден, по определению не может испытывать симпатию к "извращенцам". Однако Максуэл-Файф не был в курсе ключевого факта: сын председателя комиссии, журналист и разведчик Джереми Вольфенден, был гомосексуалистом.
История Джона Вольфендена и его сына постоянно повторяется в самых разных вариациях. Вот, например, случай из 2013 года.
Консервативный американский сенатор Роб Портман всегда голосовал против мер, направленных на расширение прав секс-меньшинств. Но однажды к сенатору пришел его сын и сказал: "Папа, я гомосексуалист. Это не мой выбор. Это просто часть того, кем я являюсь".
Роб Портман пересмотрел свои взгляды на права секс-меньшинств. А когда журналисты спросили его, как он отреагировал на слова сына, сенатор ответил: "С любовью и пониманием".
Сделавший судьбоносное признание своим друзьям молодой человек из Волгограда, возможно, тоже рассчитывал на понимание. Вместо этого он принял такую смерть, какую не пожелаешь никому. И спрашивается: за что?
Я не сторонник того, чтобы в плане отношения к секс-меньшинствам Россия "догнала и перегнала" Запад. Мне кажется, что в США и странах Европы в этом вопросе слишком много крайностей. Но никто не должен мучиться и страдать из-за того, кем он является.
Трагедия в Волгограде должна стать предупреждением нашим политикам. Попытки привлечь к судебной ответственности Мадонну за "пропаганду гомосексуализма" – это, допустим, смешно. Но то, что произошло в провинциальном российском городе на берегах Волги – повод для совсем иных эмоций.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
