Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
Оказывается, этот человек предсказал не только величие Америки, но и проблемы, которые сейчас разваливают американское общество и ведут к "дисфункции демократии": так консерваторы в США реагируют на 210-летний юбилей чтимого в Америке политика Алексиса де Токвиля. Который, как теперь выясняется, предупреждал юное тогда общество, к чему может привести моральная "диктатура большинства".
При демократии люди прекращают думать
Токвиль интересен сейчас именно консерваторам. Очередная публикация о нем пришла ко мне в рассылке Heritage Foundation — фонда, который еще несколько лет назад в России считался гнездом лютых русофобов и диких консерваторов, не более того.
Итак, Токвиль, французский консерватор, министр иностранных дел в первой половине XIX века. Написал знаменитую книгу "Демократия в Америке" (1840 год), за что американцы только что на долларовых бумажках его не изображают. Юбилей у него был на прошлой неделе, а публикации не сякнут, упомянутая выше появилась только что. Да, к тогдашней России Токвиль относился плохо — но с кем не бывает. А что же ужасного он предсказал Америке, что она обнаруживает только сейчас?
Он предупредил ее об опасности того, что моральное давление большинства угнетает меньшинство настолько, что люди прекращают думать, и тогда может наступить тирания, которую мир еще не видел. Это такая бомба, заложенная внутри демократии. Или, как отозвался на эту публикацию один из читателей в дискуссии, "демократия — это когда два волка и одна овца проводят голосование о том, что будет на ужин".
Раньше, говорит Токвиль, давление было внешним, физическим (это, добавим, то, что сегодня в США называют "диктатурами" — якобы военно-полицейское подавление угнетенного большинства: классический демократический миф).
А моральное демократическое давление. Мы ведь это видим каждый день, наблюдая за тем, что происходит внутри американского общества, да и некоторых европейских тоже. Хуже того, Токвилю и не снились современные информационные технологии обработки мозгов, при которых нетрудно убедить людей, что горластое меньшинство — это и есть большинство. Все верят, что правда одна, и морально давят несогласных.
Почему американское (и частично европейское) общество так уверенно несет клинический бред по поводу того, что происходит на Украине (или в Сирии)? А вот поэтому. А еще есть беснующийся феминизм, сделавший семью источником опасности, а еще есть антитабачная кампания и кампания по поводу "глобального потепления", а еще дикая по напору кампания насчет гей-браков: и где тут права и свободы для каждого? И ведь Россию этот динозавр хоть и хвостом, но зацепляет постоянно.
Возрождающийся консерватизм
Повторим: американский "новый консерватизм" Россию не любит, европейский скорее наоборот. Но это не должно нам мешать смотреть внимательно на то, что этот консерватизм из себя представляет и как вообще западная цивилизация его сегодня понимает. Для начала, она уже потихоньку обнаруживает, что весь прочий мир — китайский, индийский, ближневосточный, российский — веками был и остается консервативным, но это отдельный разговор.
Для продолжения: сейчас входящие в моду консервативные философы четко отмечают ту развилку, на которой Запад (и только Запад) пошел не туда: XVIII век. Хотели обновления общества на основе идеи его просвещения (Вольтер и другие), а получилась Французская революция. И западная цивилизация, к сожалению, пошла за революцией — пусть и с поправками.
Тот, кого считают основоположником современного западного консерватизма — лучший тогдашний оратор Великобритании Эдмунд Берк, — эту развилку, эту красную черту обозначил четко. Берк в 1790-м убедил свое правительство и народ объявить войну революционной Франции, которую Лондон и выиграл (после битвы при Ватерлоо). Почему? Потому, сказал он, что все эти Робеспьеры и прочие — это люди, которые ради улучшения человечества в будущем готовы пожертвовать людьми, живущими сегодня, изменив их стиль жизни, а то и убив: такого абсолютного зла раньше не было.
А это ведь то самое, о чем говорил Токвиль. Моральное давление большинства (которое, напомним, и большинством-то не обязательно бывает), убивающее в человеке способность думать самостоятельно и убивающее многое другое.
Сегодняшние "новые консерваторы" поэтому видят мир совершенно не так, как нас учили в школе, они считают ошибкой или преступлением все, что случилось в рамках западной цивилизации "после Робеспьера" — всю эпоху кровавых революций, диктатур и прочих усилий по улучшению человека, в том числе с помощью "диктатуры большинства", в том числе в обществах, которые положено называть демократическими.
Ладно, мы теперь знаем, что они считают плохим — а что тогда хорошее и правильное? Чем правильное консервативное общество отличается от этого, революционно-улучшательского? Консерватизм — это когда человек движется вверх в "социальных лифтах" исходя из своих заслуг, но при этом имеет право не двигаться никуда и оставаться собой. Демократия — когда все равны изначально, и не надо прилагать никаких усилий, чтобы получать то же, что и другой человек: примерно так. А если другие получают больше, то начинаются проблемы.
И последнее — насчет краеугольного камня того консерватизма, который по Берку и Токвилю: это просвещение. И поскольку у нас сегодня разговор о Токвиле, то он говорил на неожиданно актуальную сегодня тему. Это о культуре и искусстве — важнейшей части просвещения.
Несколько неожиданный комментарий к нашим недавним спорам насчет постановки "Тангейзера" и прочих, не правда ли? С учетом того, что у нас вкусы большинства оказались ближе к идеалам Токвиля, конечно…
