Автор Михаил Шейнкман
Все-таки Молдавия – это не Россия. У нас рейтинг Путина – 80 и выше, а в Молдавии – лишь за 60. У нас он президент, а здесь о таком могут только мечтать. По итогам опроса, российский лидер пользуется у жителей Молдавии наибольшим доверием среди зарубежных и местных политиков. И это без российских телеканалов – они здесь отключены.
На второй строчке – канцлер Германии Ангела Меркель: у нее 43,6%. Глава родственной Румынии Клаус Йоханнис с 36% замыкает заграничную тройку. Дальше Обама, Олланд, Кэмерон. Порошенко не забыли – у него в районе 14.
Лучший среди местных – экс-премьер Юрий Лянке: 37%. Надо полагать – не потому, что премьер, а потому, что "экс". Причем, во всех смыслах. Даже ряды главных в стране либерал-демократов покинул, чтобы создать собственный проект. Тоже понял, что в Молдавии сейчас в народном сознании зарождается новый тренд: чем дальше от власти, тем больше толку. В лидерах общественного мнения – ни одного политика из правящей коалиции. С некоторой натяжкой к ним можно отнести председателя Компартии Владимира Воронина, учитывая его склонность к сотрудничеству с проевропейской администрацией. Но и он, во-первых, все-таки формально – оппозиция. Во-вторых, только на пятом месте. И полгода не прошло после парламентских выборов, а показатели власти опустились до исторического минимума. Либерально-демократическая партия "ссохлась" в два раза до 10%, до 8% "обесценились" демократы.
При этом процент противников вступления Молдавии в ЕС впервые за десятилетие превысил долю сторонников. А если бы гражданам пришлось определяться с вектором интеграции на референдуме, то за Таможенный союз высказалась бы добрая половина, за его альтернативу – только треть. И это тоже беспрецедентно. Прежде разница балансировала на грани статистической погрешности.
Наверное, все это и есть сухой остаток. Прокол за проколом – и правящие партии, накачанные западными грантами к парламентским выборам, начали откровенно "сдуваться". И такое ощущение, что из последних сил отстояв власть, потеряли интерес и к стране, и к управлению ею. Им просто уже не к чему стремиться. Они сделали главное – "пристегнули" Молдавию еще одной "побрякушкой" к европейскому поясу. А ничему другому на этом европути они так и не научились.
Заполучив республику, Запад решил, что ему уже совсем не обязательно тратиться на поддержание мифа о ценности этой территории. Он-то точно знает, сколько она стоит. А без его преференций молдавская власть представляет собой весьма тусклое зрелище. Все, на что она может рассчитывать – что накануне следующих выборов ЕС вновь захочет натереть ее до блеска, чтобы выдать за настоящую.
Продолжит тему из Кишинева политолог Владимир Цеслюк.
– Насколько данные соцопросов отражают суть происходящего в Молдавии? И почему, сделав выбор всего пять месяцев назад, страна уже о нем пожалела?
– Лично я думаю, что отражает. Во-первых, фирмы достойные проводили опрос. Второе: страна оказалась в таком длительном ожидании и это – печальная история. Мы ждем перемен. А перемен все нет и нет. Становится все хуже и хуже. Поэтому и результаты такие.
– Ощущение такое, что власть просто не знает, что ей делать дальше. Может хоть что-то изменить этот вялотекущий процесс ее дискредитации?
– Сегодня выясняется, что власть либо действительно растерялась, либо не в состоянии заниматься реформами. У меня такое ощущение, что нынешние власти сами боятся перемен и сами боятся реформ. Во всяком случае, та пауза, которая наблюдается после парламентских выборов по сегодняшний день, дает основания так полагать.
Сомнительная правящая коалиция меньшинства из двух совсем не выдающихся партий. Невнятный премьер с девятью классами образования, создающий впечатление случайного человека. Сокрушительный провал на выборах башкана в Гагаузии. Скандалы в банковской сфере с исчезновением миллиарда долларов. Беспросвет в экономике. Жалкие попытки быть на подхвате у Запада в роли Табаки. Это, пожалуй, все, чем смогла вознаградить власть избирателей за доверие. И в Молдавии многие уже жалеют, что парламент нельзя менять хотя бы раз в год. А коль нельзя, то самое светлое, что им остается – это белая зависть к России. Она может не только доверять Путину, но и выбирать его.
